Лесли Чартерис - Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]
— Мы приветствуем тебя от имени Благотворительного Общества и рады принять тебя, в ряды организации, созданной для помощи и защиты таких же обездоленных, как ты, — раздался из динамика неестественный, дребезжащий голос…
Скорее всего, эта небольшая речь была записана заранее, использовалась далеко не впервые и была частью рутинной церемонии.
Оратор заметил, что нищенство является одной из самых древнейших профессий. Кроме того, были упомянуты древние монахи, Армия Спасения и некоторые другие достойные представители этого занятия. Особый упор был сделан на тяготы, подстерегающие разрозненных представителей этого ремесла, вынужденных объединяться для собственной безопасности и защиты своих прав в некое закрытое братство, которым и является Благотворительное Общество.
Святому пришлось признать, что все это звучало довольно убедительно. Его глаза понемногу стали привыкать к чрезмерно яркому освещению. Правда, рассматривать было практически нечего: часть оштукатуренной стены, дверь и громкоговоритель, стоявший на полу, провода от которого уходили в темноту.
Тем временем невидимый оратор отечески наставлял:
— В обмен на твою защиту ты будешь отдавать половину своей дневной выручки Мамаше Хейзел — управляющей «Элиот-отеля», в котором за умеренную плату тебе предоставят кров. Она будет руководить твоими действиями и укажет место сбора милостыни. Кроме того…
Здесь голос зазвучал вкрадчиво:
— …не вздумай юлить, за тобой станут присматривать, и нарушение наших законов будет сурово наказано. Если у тебя появились вопросы, то Фрэнки даст необходимые разъяснения.
Вопросов у Святого было много, но время их еще не наступило. Ему было понятно, что он недооценил предусмотрительность и осторожность Короля. Если бы даже Его Высочество присутствовал где-то поблизости, в чем Саймон очень сомневался, то пристрелили бы его гораздо раньше, чем он успел бы выйти из пятна света.
Ситуация к поспешным действиям явно не располагала.
— Нет, сэр, — невнятно пробормотал он. — У меня вопросов нет.
— Тогда пошли, — приказал Фрэнки.
Его глаза снова закрыли повязкой, а, поднимаясь по лестнице, он за спиной услышал знакомый лязг засовов.
Уже на улице что-то звякнуло в кармане у Святого и покатилось по мостовой. Он нагнулся и попытался разыскать потерю наощупь, но Фрэнки грубо поднял его с колен.
— Эй, в чем дело? — подозрительно спросил тот.
— Он уронил монету. Вот она, — затараторил шофер.
— Извините. Я не в своей тарелке сегодня, — пролепетал Саймон.
Это звучало довольно убедительно, и конвоиры его зло расхохотались.
— С этого не разбогатеешь. — Шофер вернул ему монету. — Шевелись. Нам еще предстоит небольшая прогулка.
— Куда?
— По окрестностям. Потом вернемся в исходную точку. Сюда приходят только по приглашению. Король не любит непредвиденных визитов.
VII
Саймон уже заказал коктейли, когда на следующий день в полдень Моника Веринг появилась в Биттери. Она была очень пунктуальной женщиной. Святой подумал, что по ней можно проверять часы. Его позабавило, когда она и коктейли прибыли к столику одновременно.
— Ну вот, — объявил он, пожимая ей руку. — Меня переполняют братские чувства к вам.
Ее красивые брови сошлись на переносице.
— В чем дело?
— Идиоматический оборот, — торопливо пояснил Темплер. — Вчера я стал полноправным членом братства нищих. Меня даже представили Королю.
— Сгораю от любопытства.
Святой подробно описал ей события последнего вечера.
— Когда я уронил монету, — завершил он свой рассказ, — это послужило сигналом для Хоппи, что все идет по плану, и, кроме того, надо запомнить адрес этого дома. Он сделал все как надо. Позже мы даже проникли в само здание. Оно пустовало. Микрофон, громкоговоритель, прожектор — это все, что там было.
— Кто владелец дома? — спросила Моника, и Саймон только развел руками в ответ.
— У нас в руках оказалась еще одна ниточка. Это так называемая Большая Хейзел, управляющая «Элиот-отеля». И кому же, вы думали, принадлежит отель? Стефану Элиоту.
— Стефану Элиоту? Этому филантропу?
— По крайней мере по документам. Кстати, «Элиот-отель» действительно является благотворительным заведением. Вопрос в том, знает ли его хозяин, что его управляющая работает на Короля нищих?
— Ну, — медленно произнесла Моника, — под этим псевдонимом может скрываться и он сам.
Святой одобрительно кивнул.
— Все как в романе, но такое бывает и в реальной жизни… Мне бы нужно с ним встретиться при первой возможности.
Моника снова наморщила лоб.
— Моя помощь понадобится?
— Я сегодня прочел в светской хронике, что Лаура Уинтейт в его честь устроит сегодня коктейль-парти. Вы, случайно, не знакомы?
— Нет. Но наверняка среди моих друзей такие найдутся. Пара телефонных звонков, и я все улажу.
По просьбе Саймона официант принес телефон, и Моника начала обзванивать своих знакомых, а он сам тем временем отправился в телефонную будку.
— Хоппи? Ты уже получил сведения из компании по торговле недвижимостью?
— Нет, шеф, — тренированное ухо Святого уловило в грохоте его голоса взволнованные интонации гораздо раньше, чем выяснилась причина этого необычного явления. — Здесь полицейский. Не знаю, что ему нужно, но он хочет побеседовать с вами, хотя ордера у него нет.
— Для этой цели его и не требуется, — успокоил Саймон. — Если он так настаивает, передай ему трубку. У нас все в порядке, Хоппи.
— Хотелось надеяться, — с сомнением пробормотал Юниац.
— Мистер Темплер? — раздался в трубке решительный баритон.
— Да.
— С вами говорит Ольвин Кирни. Нам необходимо встретиться по важному делу.
Святой тяжело вздохнул.
— Вы, случайно, не собираете пожертвования в фонд помощи полиции? — вежливо поинтересовался он. — Если да, то можете рассчитывать на меня. Процедура отстрела пожилых полицейских всегда удивляла меня своей излишней жестокостью.
— Что, что? — переспросил Кирни. — Мне нужно лично встретиться с вами!
— Это вы уже говорили, — согласился Темплер. — По делу. В данный момент я уже встретился кое с кем и тоже по делу. Может, вы изволите поподробнее, тогда я смогу быть чем-то полезен, или ваша проблема меня не заинтересует?
— Мы нашли сегодня один труп, и у меня есть к вам вопросы.
— Ну и дела, — выдохнул Святой. — С удовольствием, лейтенант. Я всегда считал Чикаго радушным городишкой, но уже побывал в Национальном Историческом музее и полагаю, что труп не увеличивает моих симпатий к вашему городу. Если только у него не две головы.
— Не надо испытывать мое терпение, — предупредил детектив. — Будем друг с другом вежливы, хотя это совсем не обязательно. Особенно с моей стороны.
Саймон прекрасно понимал его. Ему был знаком подобный тип полицейских. Кроме того, он был заинтересован.
— Я понимаю, — пробормотал Саймон. — Вы так великодушны ко мне. Сделаю все, что в моих силах. Когда вы сможете продемонстрировать ваш феномен?
— Если вы немедленно отправитесь в морг, я буду ждать вас там. Это упростит дело.
— Отлично. Скажем, через двадцать минут?
— Хорошо. Благодарю вас, мистер Темплер.
— Не стоит.
Саймон положил трубку и направился к своему столику.
Моника уже закончила поиски.
— Все улажено. Мы присоединимся к супругам Кеннеди. Правда, о вас я не упомянула. Пусть это будет для них сюрпризом.
— Будем надеяться. Почему-то полиция смотрит на эти вещи совсем иначе. — Он присел рядом с ней. — Хотят, чтобы я опознал какой-то труп. Почему я? Это же не мой труп и не Хоппи, уж это я знаю точно.
Ее лицо немного побледнело — или это ему просто показалось?
— И кто же это?
— У меня есть три варианта. Но Стефан Элиот в их число не входит.
VIII
Последний раз Саймон Темплер виделся с человеком, лежащим теперь в морге, в гостиной у Колченогого Сэмми. Крысиное лицо Малыша было так же непривлекательно, как и при жизни. Кроме того, его совсем не украшало небольшое отверстие с синей каймой посреди лба. У Святого сразу возникла масса вопросов к Сэмми.
Лейтенант Ольвин Кирни оказался высоким худощавым мужчиной с карими, немного навыкате глазами и крупным кадыком на худой шее.
— Вы с ним знакомы? — спросил он.
— Что могло навести вас на эту мысль? — осторожно поинтересовался Саймон.
— Так видели его или нет? — настаивал Кирни.
— Мне редко приходится встречаться с людьми с дыркой во лбу. Они слишком молчаливы и меня раздражают.
Кирни сжал губы. Его лицо побагровело.
— Мне нужен прямой ответ. Оставьте ваши шутки при себе.
